В Ленинском суде в качестве свидетеля по «делу Цкаева» допросили замначальника полиции МВД Северной Осетии, полковника полиции Роберта Наниева, который в 2015 году работал в должности врио начальника УВД по Владикавказу. Он рассказал, что о задержании Владимира Цкаева по подозрению в огнестрельном ранении омоновца Плиева ему стало известно 31 октября около 15:00 от начальника угрозыска Сергея Габиева по телефону.
«Я приехал на работу примерно в 16:00, ближе к 18:00 вызвал к себе начальника полиции УВД по Владикавказу Б. Елоева и замначальника по оперативной работе К. Казбекова. Они доложили мне, что есть задержанный по этому делу. Он не дает показания, но потерпевший Плиев его опознает. Я дал указание Казбекову провести все необходимые мероприятия. После этого я уехал. В 4:00 утра мне позвонил дежурный и сказал, что задержанному стало плохо и его увезли в больницу. Якобы давление у него. Я сказал Казбекову поставить охрану в РКБ на случай, если он симулирует, чтобы подозреваемый не смог скрыться. О том, что Цкаев скончался, я узнал на следующее утро примерно в 8:00 и доложил об этом руководству МВД, после чего была назначена служебная проверка», — рассказал Наниев.
По словам свидетеля, он не заходил в кабинет №57, где допрашивали Цкаева, и не видел его. Уже после его смерти ему доложили, что «при доставлении он вел себя агрессивно и оказывал сопротивление. В связи с этим на него надели наручники, чтобы он не нанес увечья себе и сотруднику полиции». Кто именно ему это докладывал, Наниев не помнил.
По его словам, после смерти Цкаева Казбеков сообщил ему, что «Цкаев лежал на полу и бился головой». Утром 1 ноября выехал в больницу, чтобы узнать, от чего он умер. Там он увидел его возле реанимации и заметил повреждения на подбородке.
Прокурор спросил свидетеля, знает ли он что-нибудь об обстоятельствах внесения в журнал доставленных в Иристонский райотдел сведений о доставлении Владимира Цкаева задним числом. Наниев ответил, что ему об этом ничего не известно. По его словам, он также не был в курсе того, провели Цкаева отдел через дежурную часть или нет.
В ходе допроса стало понятно, что в отношении Цкаева не был составлен административный протокол о задержании, мера пресечения также не была избрана.
«Получается, его незаконно там держали, так?», — спросил судья Олег Ачеев.
Полковник полиции промолчал.
Земфира Цкаева поинтересовалась у Наниева, «кому он давал указание оставить подозреваемого в отделе до утра». Наниев ответил, что не делал этого. Эти слова вызвали вопрос у одного из подсудимых Сослана Ситохова, который сказал, что в ту злополучную ночь в телефонном разговоре Казбеков сообщил ему, что «докладывал вам (Наниеву – k.tv) о том, что Цкаев останется на ночь в кабинете».
«Вы давали такое указание?», — повторил Ситохов вопрос Цкаевой.
«Нет, я такого указания не мог дать», — настаивал на своем Наниев.
После это судья зачитал показания допроса Наниева от 10 мая 2016 года, в ходе которого свидетель описал телефонный разговор Ситохова и Казбекова, который произошел в 22:46 31 октября:
«Следователь: Что имел в виду Казбеков, говоря о том, что человека оставляют до утра в отделе и о чем именно он вас уведомлял?
Наниев: Казбеков мне не говорил, что Цкаева оставляют до утра в отделе розыска. Также он не сообщал, что ему стало плохо.
С: Как вы можете объяснить, что Ситохов в категоричной форме отказывается отвезти Цкаева в больницу, хотя является подчиненным Казбекова?
Н: Никак не могу объяснить, Ситохов был обязан исполнить указание Казбекова и доставить его в больницу.
С: Что вам известно о внесении Олегом Дзампаевым в журнал доставленных лиц задним числом сведений о доставлении Цкаева в дежурную часть, когда он фактически в дежурную часть не доставлялся.
Н: Мне нечего показать по данному поводу, я никаких указаний никому не давал».
Роберт Наниев подтвердил свои показания трехлетней давности.
Свидетель Сона Тувакова в ночь госпитализации Цкаева дежурила в приемном отделении РКБ и приняла его как врач нейрохирург. По ее словам, Цкаев был без сознания и телесных повреждений кроме, кроме ран на кистях рук и синяков под глазами, на нем не заметила. Пока она осматривала больного, его состояние резко ухудшилось, и он впал в кому.
«Это произошло буквально за считанные минуты. Я его быстро отвезла в реанимацию», — сказала она.
Цкаева спросила ее, каким образом она поняла, что Цкаев впал в кому, если он без сознания.
«Когда я его тормошила, он открывал глаза, потом резко впал в кому, был неконтактный», — сказала она.
Многие ее показания расходились с показаниями других свидетелей, допрошенных ранее в суде. Например, она сказала, что несколько раз поднималась в реанимацию, чтобы узнать динамику поступившего, и в отделении никого не было. Оперативники Олег Тотиков и Эдуард Цаголов утверждали обратное, что находились в отделении и всю ночь наблюдали за Цкавым, который лежал на носилках, установленных низко к полу, и был от них на расстоянии трех метров. По словам Туваковой, Цкаев лежал на койке, он был одет, но доступ медицинского оборудования к его телу был обеспечен. Кроме того, она сообщила, что не успела померить давление Цкаеву в приемном отделении, так как она спешила быстрее доставить его в реанимацию. Между тем ранее врач «Скорой помощи» Фуза Цагараева, рассказывала, что, когда доставила Цкаева в приемное отделение РКБ, нейрохирург померила ему давление и сказала, что оно упало.
Алена Хачирова
