Судмедэксперт Наталья Олейник развеяла сомнения в том, что биоматериалы трупа Владимира Цкаева были направлены следствием на повторную судмедэкспертизу в Москву и помогла разобраться суду с содержимым коробки из республиканского бюро судебно-медицинской экспертизы. Не обошлось в суде и без «сюрпризов». Неожиданно нашлись потерянные оригиналы документов Владимира Цкаева: медицинское заключение по результатам предварительного периодического осмотра, где говорилось, что он не имел противопоказаний к работе, паспорт здоровья, стационарная медкарта и другие.

Где печати?

Еще на прошлом судебном заседании по «делу Цкаева» подсудимые озадачились вопросом отсутствия печатей на коробке с биоматериалами погибшего, которые были направлены следователем Асланом Хугаевым в Москву на повторную судмедэкспертизу в апреле 2016 года. Напомним, что суд запросил гистологический архив трупа Владимира Цкаева, чтобы изучить его и снова направить на повторную судмедэкспертизу. Когда коробка поступила из республиканского бюро судебно-медицинской экспертизы, обнаружилось, что на ней отсутствовали печати Российского центра судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ, как это положено. Само собой назревал вопрос, а была ли вообще коробка с биоматериалами в этом центре. На этот вопрос вполне однозначно ответила судмедэксперт Наталья Олейник, которую в пятницу пригласил суд, чтобы помочь разобраться с содержимым емкости. Она прочла заключение московских судмедэкспертов, где подробно описываются биоматериалы с соответствующими номерами, которые им присвоены, и сравнила их с теми, что были в коробке, лежащей на столе судьи.

«Да, этот материал там был, все совпадает», — сказала она.

По поводу отсутствия печатей Олейник также дала пояснения, которые сходятся с предположением следователя Хугаева.

«Там нет печати и не может быть, потому что это не та коробка, в которой переслали биоматериалы из Москвы, однозначно. В эту коробку (маленькую — k.tv) не мог поместиться влажный архив в банках. Наверняка была другая коробка», — сказала Олейник.

В любом случае остается непонятным, где печати от другой «общей» коробки.

Что в коробке?

Как и предполагалось исходя из заключения московских экспертов, коробке находились 49 парафиновых блоков и 61 стеклопрепарат.

«Парафиновые блоки изготовлены из кусочков внутренних органов. Процесс такой: мы изымаем кусочки органов для дальнейшего гистологческого исследования. Сначала кусочки размером 1 на 1 см фиксируются в формалине, после этого заливаются парафином. Из полученных блоков потом нарезаются тонкие пластиночки, которые помещаются на предметное стекло и окрашиваются красителем. Из них получаются предметные стекла, которые помещают под микроскоп, смотрят, что это за орган и какие там есть изменения», — пояснила она.

По ее словам, парафиновые блоки можно хранить три года и чуть больше стеклопрепараты. «Влажный» архив (кусочки органов в растворе формалина — k.tv), заявленный в заключении судмедэкспертов может храниться не более одного года, после этого он подлежит уничтожению.

Странное совпадение

Замруководитель бюро судмедэкспертизы Северной Осетии Тамерлан Гобеев, перед тем как ответить на вопросы, удивил всех участников процесса своим заявлением. По его словам, в подвальном архиве бюро неожиданно обнаружились потерянный во время следствия пакет с оригиналами документов Цкаева — медицинская карта из РКБ и паспорт здоровья, а также копии актов допросов, которые уже имеются в материалах дела.

«Ждали, что кто-нибудь из Следственного комитета их заберет, но никто не появился», — сказал Гобеев.

Ответить на вопрос почему, он бюро не оповестило о наличии документов три года назад, он не смог.

После этого Гобеев, чуть не запутал участников судебного заседания, заявив, что в бюро хранится еще одна коробка с набором биоматерила трупа Владимира Цкаева, а также химический материал в заморозке и «влажный» архив.

«Вы же заявляли, что у вас больше ничего нет, когда предоставляли мне эту коробку», — недоуменно спросил судья.

Чтобы окончательно не запутаться, судья объявил перерыв для звонка Гобеева в лабораторию, где бы точно сказали, что есть в бюро, а чего нет. Как оказалось, кроме химического материла, который хранится при температуре -18 градусов, в бюро нет ничего. Гобеев предположил, что остальные биоматериалы могли быть утилизированы из-за истечения сроков хранения. По его словам, сроки хранения истекли и у химической заморозки, но распоряжение об их уничтожении может дать только следователь, а такого приказа пока не поступало. Для сравнения Гобеев привел пример того, что в бюро уже пять лет в заморозке хранится труп, который следствие пока не разрешает захоронить.

После того, как участники процесса разобрались с вопросами, судья Олег Ачеев сообщил, что экспертное учреждение Санкт-Петербурга отказалось от проведения повторной судмедэкспертизы из-за загруженности и отсутствия в штате специалиста в области клинических дисциплин. Судья объявил перерыв до 25 октября на поиски другого учреждения.

АЛЕНА ХАЧИРОВА